Раневская не отличалась крепким здоровьем, но относилась к своим болезням легкомысленно. Она шутила над ними так, как могут подтрунивать над незваными гостями — вдруг обидятся и поскорее уберутся.
У Раневской спросили:
— Как вы себя чувствуете, Фаина Георгиевна?
— Болит печень, сердце, ноги, голова. Хорошо, что я не мужчина, а то бы и предстательная железа заболела.
— Здоровье? Здоровье, это когда у вас каждый день болит в другом месте.
— Я себя чувствую, но плохо, — отвечала Раневская на постылые вопросы о здоровье.
— Фаина Георгиевна, вы опять захворали?! А какая у вас температура?
— Нормальная, комнатная, плюс восемнадцать градусов.
— Моя любимая болезнь, — говорила Раневская, — чесотка: почесался и еще хочется. А самая ненавистная — геморрой: ни себе посмотреть, ни людям показать.
— Страшный радикулит. Старожилы не помнят чтобы у человека так болела жопа, — жаловалась Раневская.
Юноша с девушкой сидят на лавочке. Юноша очень стеснительный. Девушке хочется, чтобы он ее поцеловал, и она говорит.
— Ой, у меня щечка болит.
Юноша целует ее в щечку:
— Ну как, теперь болит?
Через некоторое время:
— Ой, у меня шейка болит!
Он ее чмок в шейку:
Рядом сидит Раневская и спрашивает:
— Молодой человек, вы от геморроя не лечите?
Раневская тяжело переживала смерть режиссера Таирова. У Фаины Георгиевны началась бессонница, она вспоминала глаза Таирова и плакала по ночам.
Потом обратилась к психиатру.
Мрачная усатая армянка устроила Раневской допрос с целью выяснить характер ее болезни. Фаина Георгиевна изображала, как армянка с акцентом спрашивала ее:
— На что жалуешься?
— Не сплю ночью, плачу.
— Так, значит, плачешь?
— Сношений был? — внезапный взгляд армянки впивался в Раневскую.
— Так. Не спишь. Плачешь. Любил друга. Сношений не был. Диагноз: психопатка! — безапелляционно заключила врач.
Раневской делают операцию под наркозом. Врач просит ее считать до десяти. От волнения она начинает считать невпопад:
— Один, два, пять, семь.
— Будьте повнимательнее, пожалуйста, — просит врач.
— Поймите, как мне трудно, — начинает оправдываться актриса. — Моего суфлера ведь нет рядом.
— Я рекомендовал вам выкуривать только по одной папиросе после еды. И вот результат: у вас прекрасный здоровый вид, вы заметно поправились, — с оптимизмом говорит врач.
— Вы хотите сказать, что жопа стала еще толще. Неудивительно, я ведь теперь ем по десять раз в день, чтобы покурить, — объясняет Раневская.
— Вот ваши снотворные таблетки, Фаина Георгиевна, этого вам хватит на шесть недель.
— Но, доктор, я не хотела бы спать так долго!
— Этот доктор творит чудеса! Он буквально за минуту вылечил все мои болезни, — саркастически заметила Фаина Георгиевна после посещения врача.
— Он сказал, что все мои болезни — не болезни, а симптомы приближающейся старости.
Раневская, рассказывая о своих злоключениях в поликлинике, любила доводить ситуацию до абсурда. В ее интерпретации посещение врача превращалось в настоящий анекдот:
«Прихожу в поликлинику и жалуюсь:
— Доктор, у меня последнее время что-то вкуса нет. Тот обращается к медсестре:
— Дайте Фаине Георгиевне семнадцатую пробирку.
— Все в порядке, — говорит врач, — правильно. Вкус появился.
Проходит несколько дней, я опять появляюсь в кабинете этого врача:
— Доктор, вкус-то у меня появился, но с памятью все хуже и хуже.
Доктор обращается к медсестре:
— Дайте Фаине Георгиевне пробирку номер семнадцать.
— Так там же говно, — ору я.
— Склероз нельзя вылечить, но о нем можно забыть, — полагала Раневская.
Раневская со сломанной рукой в Кунцевской больнице.
— Что случилось, Фаина Георгиевна?
— Да вот, спала, наконец приснился сон. Пришел ко мне Аркадий Райкин, говорит:
— Ты в долгах, Фаина, а я заработал кучу денег, — и показывает шляпу с деньгами.
Я тянусь, а он зовет:
Я пошла к нему и упала с кровати, сломала руку.
Оправившись от инфаркта, Раневская заключила:
— Если больной очень хочет жить, врачи бессильны!
Раневская изобрела новое средство от бессонницы и делится с Риной Зеленой:
— Надо считать до трех. Максимум — до полчетвертого.
— 85 лет при диабете — не сахар, сокрушалась Раневская.
— Фаина, — спрашивала ее старая подруга, — как ты считаешь, медицина делает успехи?
— А как же. В молодости у врача мне каждый раз приходилось раздеваться, а теперь достаточно язык показать.
— Я устала симулировать здоровье, — повторяла Раневская. Но продолжала делать это.
Представляем Вам лучшие фразы и цитаты Фаины Раневской. Их больше сотни:
1. Я не умею выражать сильных чувств, хотя могу сильно выражаться.
2. Семья заменяет всё. Поэтому, прежде чем её завести, стоит подумать, что тебе важнее: всё или семья.
5. Дамы, не худейте. Оно вам надо? Уж лучше к старости быть румяной пышкой, чем засушенной мартышкой!
6. Одиночество – это когда в доме есть телефон, а звонит будильник.
7. Всю свою жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй.
8. Душа – не жопа, высраться не может.
9. В старости главное – чувство достоинства, а его меня лишили.
10. У меня хватило ума глупо прожить жизнь. Живу только собой – какое самоограничение.
11. Нас приучили к одноклеточным словам, куцым мыслям, играй после этого Островского!
12. На голодный желудок русский человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый – не может.
13. Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.
14. Очень тяжело быть гением среди козявок.
15. Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь.
16. 85 лет при диабете – не сахар.
20. Отпускайте идиотов и клоунов из своей жизни. Цирк должен гастролировать.
21. Спутник славы – одиночество.
22. Стареть скучно, но это единственный способ жить долго.
23. Ничего кроме отчаянья от невозможности что-либо изменить в моей судьбе.
24. Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа. Так что меньше пафоса, господа.
25. Ненавижу, когда бл*дь строит из себя невинность!
26. Понятна мысль моя неглубокая?
27. Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи.
28. Кто бы знал моё одиночество? Будь он проклят, этот самый талант, сделавший меня несчастной.
31. Я как яйца: участвую, но не вхожу.
32. Цинизм ненавижу за его общедоступность.
33. Почему все дуры такие женщины?
34. Питаться в одиночку так же противоестественно, как срать вдвоем!
35. Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.
36. Талант – как бородавка – либо он есть, либо его нет.
37. Что за мир? Сколько идиотов вокруг, как весело от них!
38. Мне всегда было непонятно – люди стыдятся бедности и не стыдятся богатства.
42. Бог создал женщин красивыми, чтобы их могли любить мужчины, и – глупыми, чтобы они могли любить мужчин.
43. Жизнь проходит и не кланяется, как сердитая соседка.
44. Пионеры, идите в жопу.
45. Многие жалуются на свою внешность, и никто – на мозги.
48. Одиночество как состояние – не поддаётся лечению.
49. Животных, которых мало, занесли в Красную книгу, а которых много – в Книгу о вкусной и здоровой пище.
50. В моей старой голове две, от силы три мысли, но они временами поднимают такую возню, что кажется, их тысячи.
53. Успех – единственный непростительный грех по отношению к своему близкому.
54. Жизнь – это затяжной прыжок из п*зды в могилу.
55. Сняться в плохом фильме – все равно что плюнуть в вечность!
56. Милочка, если хотите похудеть – ешьте голой и перед зеркалом.
57. Встречается такая любовь, что лучше ее сразу заменить расстрелом.
59. Я как старая пальма на вокзале – никому не нужна, а выбросить жалко.
60. Никто, кроме мёртвых вождей, не хочет терпеть праздно болтающихся моих грудей.
61. Я говорила долго и неубедительно, как будто говорила о дружбе народов.
62. Женщины – это не слабый пол, слабый пол – это гнилые доски.
63. Для актрисы не существует никаких нeyдoбcтв, если это нyжно для рoли.
66. Вторая половинка есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая.
67. Ребенка с первого класса школы надо учить науке одиночества.
68. Одиночество – это состояние, о котором некому рассказать.
70. Орфографические ошибки в письме – как клоп на белой блузке.
71. Склероз нельзя вылечить, но о нём можно забыть.
72. Мысли тянутся к началу жизни – значит, жизнь подходит к концу.
73. Чтобы получить признание – надо, даже необходимо, умереть.
75. Красивые люди тоже срут.
76. Есть такие люди, к которым просто хочется подойти и поинтересоваться, сложно ли без мозгов жить.
78. Бог мой, как я стара – я еще помню порядочных людей!
79. Женщины умирают позже мужчин, потому что вечно опаздывают.
81. Я устала симулировать здоровье.
82. Вы знаете, милочка, что такое говно? Так оно по сравнению с моей жизнью – повидло.
83. Что-то давно мне не говорят, что я бл*дь. Теряю популярность.
84. Все приятное в этом мире либо вредно, либо аморально, либо ведет к ожирению.
85. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на диеты, жадных мужчин и плохое настроение.
86. Главное – живой жизнью жить, а не по закоулкам памяти шарить.
87. Боже мой, несчастная страна, где человек не может распорядиться своей жопой.
88. Мужики от начала дней до их конца за сиськой тянутся.
90. Грустной жопой радостно не пукнешь.
91. Каждый волен распоряжаться своей жопой, как ему хочется. Поэтому я свою поднимаю и у*бываю.
92. Нет толстых женщин, есть маленькая одежда.
95. Не лажу с бытом! Деньги мешают мне и когда их нет, и когда они есть.
97. Кино – заведение босяцкое.
98. Как я завидую безмозглым!
99. Старость – это время, когда свечи на именинном пироге обходятся дороже самого пирога, а половина мочи идёт на анализы.
100. Поклонников миллион, а в аптеку сходить некому.
102. Когда у попрыгуньи болят ноги, она прыгает сидя.
104. Пи-пи в трамвае – все, что он сделал в искусстве.
105. Я себя чувствую, но плохо.
106. Здоровье – это когда у вас каждый день болит в другом месте.
107. У него голос – будто в цинковое ведро ссыт.
109. Четвертый раз смотрю этот фильм и должна вам сказать,что сегодня актеры играли как никогда.
111. Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, ты не имеешь права считать себя одиноким.
112. Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.
113. Ох уж эти несносные журналисты! Половина лжи, которую они распространяют обо мне, не соответствует действительности.
114. Люди как свечи: либо горят, либо в жопу их.
115. Пусть это будет маленькая сплетня, которая должна исчезнуть между нами.
116. Он умрёт от расширения фантазии.
117. Я жила со многими театрами, но так и не получила удовольствия.
118. Жизнь – это небольшая прогулка перед вечным сном.
119. Старость, это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность.
121. Я уже так стара, что стала забывать собственные мемуары.
122. В театре меня любили талантливые, бездарные ненавидели, шавки кусали и рвали на части.
124. Всё сбудется, стоит только расхотеть.
125. Не имей сто рублей, а имей двух грудей!
127. Паспорт человека – это его несчастье, ибо человеку всегда должно быть восемнадцать, а паспорт лишь напоминает, что ты можешь жить, как восемнадцатилетняя.
Сквозь смех и слезы
А ещё, моя хорошая, запомните: плохим людям я себя не доверяю…
А вы знаете, я цветы не люблю. Деревья – мыслители, а цветы – кокотки.
Бог мой, как прошмыгнула жизнь! Я даже никогда не слышала, как поют соловьи.
Бог мой, как я стара – я еще помню порядочных людей!
Бог создал женщин красивыми, чтобы их могли любить мужчины, и глупыми – чтобы они могли любить мужчин.
Боюсь играть – страшно. А играю шестьдесят лет. И все боюсь, боюсь…
Все, кто меня любили, – не нравились мне. А кого я любила – не любили меня.
В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам словами, какие употребляете вы. Но я искренне надеюсь, что когда вы вернётесь домой, ваша мать выскочит из подворотни и как следует вас искусает.
В театре меня любили талантливые, бездарные ненавидели, шавки кусали и рвали на части.
Воспоминания – это богатство старости.
В старости главное – чувство достоинства. А меня его лишили.
Вы не представляете, как утомительна популярность моя актерская. К примеру, к Новому году до тысячи приветствий – сижу, как каторжная, пишу ответы любезные… Старая, для того чтобы радоваться всему суетному…
В семье не без режиссера.
Девушка вышла замуж за еврея. Подружки спрашивают:
– Ой, девочки, я знала, что евреям делают обрезание, но чтобы так коротко!
Деляги, авантюристы и всякие мелкие жулики пера! Торгуют душой, как пуговицами.
Друга любить – себя не щадить.
Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.
Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит, она понимает, что второго такого дурака она не найдет.
Если человек зимой, в холод, не подобрал бродячую псину, человек этот дрянь, способный на всякую подлость. И я не ошибаюсь.
Если у вас бессонница, считайте до трех. А если не поможет – до полчетвертого.
Если женщина идет с опущенной головой – у нее есть любовник! Если женщина идет с гордо поднятой головой – у нее есть любовник! Если женщина держит голову прямо – у нее есть любовник! И вообще – если у женщины есть голова, то у нее есть любовник!
Друга любить – себя не щадить.
Есть же такие дураки, которые завидуют известности.
Есть люди, в которых живет Бог, есть люди, в которых живет дьявол, есть люди, в которых живут только глисты…
– Жемчуг, который я буду носить в первом акте, должен быть настоящим, – требует капризная молодая актриса.
– Всё будет настоящим, – успокаивает ее Раневская. – Всё: и жемчуг в первом действии, и яд – в последнем.
Женщина, чтобы преуспеть в жизни, должна обладать двумя качествами. Она должна быть достаточно умна для того, чтобы нравиться глупым мужчинам, и достаточно глупа, чтобы нравиться мужчинам умным.
Женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?
Жизнь моя… Прожила около, все не удавалось. Как рыжий у ковра.
Жизнь – это небольшая прогулка перед вечным сном.
Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи.
Животных, которых мало, занесли в Красную книгу, а которых много – в Книгу о вкусной и здоровой пище.
Или я старею и глупею, или нынешняя молодежь ни на что не похожа, – сказала как-то Раневская с горечью. – Раньше я просто знала, как отвечать на их вопросы, а теперь даже не понимаю, о чем они спрашивают.
Иногда приходит в голову что-то неглупое, но и тут же забываю это неглупое. Умное давно не посещает мои мозги.
Знаете, когда я увидела этого лысого на броневике, то поняла: нас ждут большие неприятности. (О Ленине.)
Не лажу с бытом! Деньги мешают мне и когда их нет, и когда они есть. (Она жаловалось, что если б у нее было много денег, все узнали бы, какой у нее хороший вкус. Безденежье – верный спутник всей ее жизни.)
Как-то, когда Раневская еще жила в одной квартире с Вульфами, а маленький Алеша ночью капризничал и не засыпал, Павла Леонтьевна предложила:
– Может, я ему что-нибудь спою?
– Ну зачем же так сразу, – возразила Раневская. – Давай еще попробуем по-хорошему.
Как ошибочно мнение о том, что нет незаменимых актеров.
За исполнение произведений на эстраде и в театре писатели и композиторы получают авторские отчисления с кассового сбора.
Раневская как-то сказала по этому поводу:
– А драматурги неплохо устроились – получают отчисления от каждого спектакля своих пьес! Больше ведь никто ничего подобного не получает. Возьмите, например, архитектора Рерберга. По его проекту построено в Москве здание Центрального телеграфа на Тверской. Даже доска висит с надписью, что здание это воздвигнуто по проекту Ивана Ивановича Рерберга. Однако же ему не платят отчисления за телеграммы, которые подаются в его доме!
…Как же мне одиноко в этом страшном мире бед и бессердечия.
Если бы на всей планете страдал хоть один человек, одно животное, – и тогда я была бы несчастной, как и теперь.
Как унизительна моя жизнь.
Когда мне не дают роли, чувствую себя пианисткой, которой отрубили руки.
Когда у Раневской спрашивали, почему она не ходит на беседы Завадского о профессии актера, Фаина Георгиевна отвечала:
– Я не люблю мессу в бардаке.
Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: “Умерла от отвращения”
Когда я утром просыпаюсь и чувствую, что у меня ничего не болит – я думаю, что уже померла!
Критикессы – амазонки в климаксе.
Кто бы знал мое одиночество? Будь он проклят, этот самый талант, сделавший меня несчастной. Но ведь зрители действительно любят? В чем же дело? Почему ж так тяжело в театре? В кино тоже Гангстеры.
Куда эти чертовы деньги деваются, вы мне не можете сказать? Разбегаются, как тараканы, с чудовищной быстротой.
Лесбиянство, гомосексуализм, мазохизм, садизм – это не извращения. Извращений, собственно, только два: хоккей на траве и балет на льду.
Кто, кроме моей Павлы Леонтьевны, хотел мне добра в театре? Кто мучился, когда я сидела без работы? Никому я не была нужна. Охлопков, Завадский, Александр Дмитриевич Попов были снисходительны, Завадский ненавидел. Я бегала из театра в театр, искала, не находила. И это все. Личная жизнь тоже не состоялась…В театре Завадского заживо гнию.
Меня забавляет волнение людей по пустякам – сама была такой же дурой. Теперь перед финишем понимаю ясно, что все пустое. Нужна только доброта, сострадание.
Мучительная нежность к животным, жалость к ним, мучаюсь по ночам, к людям этого уже не осталось. Старух, стариков только и жалко, никому не нужных.
Мне попадались люди, не любящие Чехова, но это были люди, не любившие никого, кроме самих себя.
Моя жизнь: одиночество, одиночество, одиночество до конца дней.
Мысли тянутся к началу жизни – значит, жизнь подходит к концу.
…Наверное, я чистая христианка. Прощаю не только врагов, но и друзей своих.
Напора красоты не может сдержать ничто! (Глядя на прореху в своей юбке.)
Научиться быть артистом нельзя. Можно развить дарование, научиться говорить, изъясняться, но потрясать – нет. Для этого надо родиться с природой актера
Моя любимая болезнь – чесотка: почесался и ещё хочется. А самая ненавистная – геморрой: ни себе посмотреть, ни людям показать.
Народу нас самый даровитый, добрый и совестливый. Но практически как-то складывается так, что постоянно, процентов на 80, нас окружают идиоты, мошенники и жуткие дамы без собачек. Беда!
Нас приучили к одноклеточным словам, куцым мыслям – играй после этого Островского!
Невоспитанность в зрелости говорит об отсутствии сердца
Ничего кроме отчаянья от невозможности что-либо изменить в моей судьбе.
Нет болезни мучительнее тоски.
Ничто так не дает понять и ощутить своего одиночества, как когда некому рассказать свой сон.
Читайте также: